Эвтаназия – преступление или благо?

Две недавние смерти – во Франции и Бельгии - иллюстрируют раскол мирового сообщества во взглядах на эвтаназию. В России она законодательно запрещена, однако часть россиян считает, что этот запрет ограничивает права свободы и свободы граждан РФ и даже входит в противоречие с Конституцией страны. Так ли это?

Телеэфиры и СМИ на этой неделе пестрели сообщениями о двух смертях, связанных с эвтаназией. 19 марта 52-летняя француженка Шанталь Себир, страдающая от неизлечимой болезни уже 8 лет (невробластомы, вызвавшей проблемы с дыханием, слепоту и сильную деформацию лица), ранее безуспешно просившая об эвтаназии власти Франции, предположительно, совершила самоубийство. Всего лишь днем позже, 20-го марта, 78-летний фламандский писатель Хьюго Клаус, страдающий от болезни Альцгеймера, ушел из жизни с помощью эвтаназии в Бельгии, где это является законодательно закрепленным правом с 2002 года.

В России, наряду со многими другими странами, эвтаназия запрещена федеральным законом. Прямой запрет содержат «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (ст.45), клятва Генпрокурора РФ, клятва российского врача: «…проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии…» (ст.60 «Основ»).

Проблема противоположных взглядов на ее легализацию усугубляется тем, что четкого, унифицированного международного определения эвтаназии до сих пор нет. В частности, самое старое, данное в XVI в. известным английским философом Френсисом Беконом, означает просто «легкую, счастливую смерть» (от греческого eu – хорошо, thanatos – смерть). Но столь общее определение эвтаназии уже не отвечает современным юридическим реалиям.

В национальном законодательстве России имеется уже иное, сопряженное с нормами УК РФ, определение: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии - удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни» (ст.45 «Основ»). Причем эвтаназия в РФ вызывает «уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации», - после чего обычно ссылаются на статью 105 УК РФ (Убийство).

Однако не исключено, что запрет эвтаназии, законодательно утвержденный депутатами Госдумы РФ в 1990-х годах, может вступить в противоречие с Конституцией РФ. В частности, известный исследователь юридического аспекта проблемы Ю.А.Дмитриев, проведя комплексный анализ Конституции, указывает на неоднозначность толкования статьи №20 «Право на жизнь», являющейся ключевой для аргументации «за» и «против» эвтаназии.

Так, широко распространен упрощенный взгляд на норму «права на жизнь»,

как на естественное «право жить». Однако такое понимание скорее напоминает неуместную тавтологию (утверждение из разряда «солнце светит»), а не действующую юридическую норму, имеющую правоприменительное значение.

Дмитриев, напротив, указывает, что конституционное «право на жизнь», относящееся к числу личных прав человека, реализуется индивидуально и самостоятельно, независимо от воли других людей (кроме исключения в виде смертной казни, как предела действия этого права, обусловленного преступлением). Таким образом, «во всех остальных случаях вмешательство других лиц в самостоятельное решение человеком вопроса жизни и смерти признается юридически недопустимым». То есть, как поясняет коллектив юристов под руководством Ю.С.Исаева: «Как и любое, право на жизнь обеспечено возможностью каждого человека распоряжаться своими правомочиями, в том числе и отказаться от их использования».

Простыми словами это означает, что «право на жизнь» может иметь различные смысловые содержания, которые еще не устоялись. Основной конфликт состоит в различии его трактовок, как «права жить», или же - как права на свободный выбор, «права решать, жить или умереть».

Противники эвтаназии часто вопрошают: «Если существует право на жизнь, можно ли заключить из этого и возможность такого понятия, как «право на смерть»? И отвечают: «Это было бы внутренним противоречием для законодателя,

чьим основным принципом является защита жизни». Они также утверждают, что этот термин «с XIX века стал означать «умертвить кого-либо из жалости», «здесь идет речь о преднамеренном убийстве», и едва ли не нацистской идее «уничтожения инвалидов, тяжело и неизлечимо больных».

Однако это не решает проблемы облегчения страданий больных, и возможно, еще и серьезно ограничивает их право на свободу выбора (как было показано выше, защищаемого Конституцией). Кроме того, запрет эвтаназии поддерживает своеобразную «дискриминацию» со стороны здоровых людей, которые всегда (по крайней мере, чисто физически), в состоянии разрешить вопрос ухода из жизни с помощью суицида, который в последнее время фактически декриминализован во многих светских государствах мира.

Сторонники эвтаназии придерживаются иной этической концепции (которую пытался обосновать и Дмитриев - на основании конституционных определений «достойной жизни» и «человеческого достоинства»): «Существует право умереть достойно, по-человечески, без лишних страданий. Здесь идет речь об уважении человеческого достоинства». Многие медики также говорят о том, что «эвтаназия – это милосердие»: «Вы видели когда-нибудь страшные мучения и боли, которые приходится терпеть множеству больных раком, инсультникам, парализованным?… Если да, вы поймете меня».

Итак,

с точки зрения права и общественной морали, отношение к вопросу эвтаназии остается неоднозначным, несмотря на однозначное действие федеральных законов. Тем временем, безнадежные больные продолжают испытывать невыносимые страдания. Вполне очевидно, что проблема эвтаназии еще не раз заявит о себе, так как затрагивает не только их, но и всех остальных членов общества, так как касается основополагающего права – права на жизнь, свободу выбора и сохранение человеческого достоинства - даже в последние мгновения этого важнейшего аспекта человеческого бытия.

Эксперты согласны с тем, что в будущем возможно, будет найден компромисс между полярными точками зрения на эвтаназию. Ведь, как считает Ю.А. Дмитриев, уже сам факт ее законодательного запрета свидетельствует о том, что ее латентное применение в России приняло значительные масштабы. По его мнению, в дальнейшем клятва врача может измениться, и формулировка «никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии без законных оснований» будет более соответствовать реалиям и «принципам справедливости и правового государства» и не потребует изменений «в будущем, когда вопрос об официальном разрешении эвтаназии придется все же решать следующим поколениям юристов».

Александр Туманов

http://pravda.ru