Труп с убеждениями
Вчера Всемирная организация здравоохранения в пятый раз отмечала Всемирный день предотвращения самоубийств. Пока, по данным ВОЗ, Россия находится на втором месте «самоубийственного» рейтинга (первое вот уже почти 10 лет занимает Литва).
По статистике в нашей стране в год совершается около 60 тысяч самоубийств. Это вдвое больше, чем разбившихся в автокатастрофах, и больше, чем отравившихся паленой водкой. По данным столичного Центра демографии, если бы не самоубийства, разрыв между смертностью и рождаемостью был бы 10 процентов. Вот и судите сами, в чем истинная угроза демографической безопасности в России.
Кто знает, может быть, Отечество в рейтинге суицидов уже не на втором, а на первом месте в мире. В последнее время в Вильнюсе оспаривают лидерство. Директор Государственного центра психического здоровья Онуте Давидонине утверждает, что в Литве резко сократилось количество самоубийств, а в России - нет. Причина - в Литве действует, хоть и с горем пополам, антисуицидальная госпрограмма. Примечательно, что предыдущим лидерам по самоубийствам - Венгрии и Финляндии - удалось снизить коэффициент смертности по причине самоубийств тоже благодаря национальным программам. В России такой нет и, кажется, в ближайшее время не предвидится.
А рядом - настоящие виртуальные клубы самоубийц, на которых собираются единомышленники и обсуждают, как лучше наложить на себя руки, попрощаться с жизнью красиво. Правда, некоторые похожи на волонтерские службы помощи отчаявшимся. С модератором одного из таких интернет-сайтов пообщался корреспондент «МП».
- Олег, что такое клуб самоубийц? Игра со смертью?
- Игра с жизнью.
- Чего хотят те, кто вступает в клуб?
- Выжить. Может быть, для тебя это звучит странно, но любой самоубийца хочет выжить. Все дело в том, что та жизнь, которой он живет, его не устраивает, а что-то в ней изменить он чувствует себя не в силах.
- Клуб дает ему такой шанс?
- Да,
дает. Только мы делаем это достаточно своеобразно. Прямым текстом говорить самоубийце о том, что жизнь хороша и лишать себя ее не стоит, - глупое занятие. Мы делаем наоборот - просто даем ему возможность осмыслить ситуацию. Когда ты стоишь перед пропастью с закрытыми глазами, легко сделать шаг. Мы заставляем человека взглянуть в эту пропасть, осознать то, что он собирается сделать. Большинство сразу отшатываются и уходят из клуба - я не знаю ни одного из них, кто бы впоследствии покончил с собой.- А те, кто остается?
- Остаются наиболее сложные случаи, те, кто решил умереть не под влиянием эмоций, - люди, потерявшие смысл жизни, страдающие от безысходности. С такими мы вместе начинаем... «готовиться» к смерти, и происходит странная вещь. Оказавшись в кругу таких же, как и он сам, потенциальный самоубийца, с одной стороны, теряет ощущение своей исключительности, ореол «благородности» своего поступка. А с другой стороны, он просто находит людей со схожими проблемами,
людей, понимающих его. Не чувствуя себя более одинокими, многие раскрываются, как бы оживают, и постепенно мысли о смерти у них сменяются мыслями о жизни, каких-то насущных проблемах, радостях и горестях.По данным исследований, 48 процентов московских старшеклассников (9 - 11-й классы) находятся в состоянии социально-психологической дезадаптации и нуждаются в помощи психолога и психиатра. Это не значит, что все они завтра бросятся под поезд, но ресурс жизнестойкости, необходимый для борьбы с возникающими сложностями, почти у половины подростков снижен. Обычные разочарования - заваленная сессия или несчастная любовь - могут привести их в состояние такого внутреннего конфликта, что единственным выходом покажется смерть. Вот поэтому-то и возникают то тут, то там в мировой паутине клубы «по интересам».
Однако, несмотря на участившиеся «эстетические» суициды молодежи, самоубийство в России - по-прежнему дело для мужчин после сорока. Тип известен суицидологам: безработный,
женатый, пьющий. Его семья живет довольно бедно, в этом он винит себя, в карьере его обошли более удачливые коллеги. И помощи ждать таким людям практически неоткуда.Созданный еще в советские времена известным психиатром Айной Амбрумовой Всесоюзный суицидологический центр в 1990-х развалился. Остался лишь федеральный центр суицидологии и кризисный стационар при 20-й горбольнице в Москве - 60 коек на весь центр. По словам руководителя центра Владимира Войцеха, надо выявлять лиц, находящихся в кризисном состоянии. Если человек попадает после незавершенного суицида в больницу, надо выяснить, какие причины подтолкнули его к этому шагу. В Москве эта система в какой-то мере работает - в частности, к жизни возвращают в Московской службе психологической помощи, наверное, поэтому уровень самоубийств в столице ниже, чем, например, в Подмосковье
Юрий Алмазов
Ваш комментарий