Медицина

    Русская культура конца 14—16 вв. развивалась в тесной связи с задачами государственного объединения и борьбой с монголо-татарами. Выдающимся достижением русской культуры явились живопись Феофана Грека, Андрея Рублева, Дионисия, создание архитектурных ансамблей Московского Кремля, собора Василия Блаженного и др. В 1553 г. началось книгопечатание, в 1576—1577 гг. возникла первая русская провинциальная типография (в Александровской слободе). Однако естественнонаучная, экономическая и политическая литература оставалась рукописной. Значительное отставание наблюдалось в области просвещения. В 14—16 вв. на Руси не было светских школ, отсутствовали специальные и высшие учебные заведения, что существенно сказалось на развитии философских, экономических и естественнонаучных знаний.

    Состояние М. и медико-санитарного дела в 14—16 вв. по сравнению с домонгольским периодом также свидетельствует об огромном ущербе, нанесенном русской культуре. Борьба за единство страны и национальное освобождение потребовала величайшего напряжения духовных сил. Естественнонаучные интересы временно отошли на второй план. Этому в числе других причин во многом способствовали значительное упрочение положения и усиление влияния церкви, всегда препятствовавшей распространению и развитию естественнонаучных знаний, светской медицинской практики и светского медицинского образования. С конца 13 в. и вплоть до второй половины 15 в. не встречается упоминаний о светских врачах и о медицинских школах.

    Вместе с тем традиции народной М. не были утрачены. Лечьцы различных «специальностей» практиковали в городах и селах Руси, продолжались составление и распространение рукописных произведений медицинского характера — зелейников, лечебников, в которых находил отражение опыт народной М. и русских лекарей. В них описывались целебные свойства растений, давались советы, как лечить некоторые заболевания, пользоваться банями и т.п. Несмотря на сильное влияние церкви в быту и, в частности, в лечебном деле, лечебники и зелейники во многих случаях содержали практические сведения без всяких элементов религии и мистики. В некоторых лечебниках встречались и советы гигиенического характера.

    В 15—16 вв. начали появляться оригинальные и переводные медицинские произведения, содержащие теоретические и медико-социалистические сведения, популярные естественнонаучные книги энциклопедического типа — «Луцидарус» («Просветитель»), азбуковники. К первой половине 15 в. относится список рукописи «Галиново на Ипократа», обнаруженный в Кирилово-Белозерском монастыре, представлявший собой небольшой переводной трактат-комментарий, в котором кратко излагались теории М. античных авторов. В трактате «Врата Аристотелевы», или «Тайная тайных», появившемся на Руси к концу 15 в. на белорусском языке, проводилась идея обособления М. от религии. Книга пробуждала интерес к человеческой личности, резко осуждала вражду и воинственность. Выдвигалась необходимость путешествия различных мастеров в зарубежные страны, чтобы ближе узнавать обычаи чужих народов, воспринимать от них все полезное. По-новому обрисован этический облик врача. Во враче одинаково хороши должны быть как его мысли, так и тело и одежда. Внутреннее украшение врача должны составлять доброта, отзывчивость, упражнение в постоянном самовоспитании. К личным оскорбителям ему следует относиться с философским равнодушием. Круг требований к врачебной профессии приведен на основе критического разбора мнений Аристотеля, Гиппократа, Галена, «Овисиньны»» (Ибн Сины), Маймонида и других представителей античной и средневековой философии и М. Основой врачебного знания должно быть изучение книг. Другую сторону врачебного образования составляют опыт, эмпирия («покушение»). Лишь неразумный лекарь может быть закоснелым в теории. В равной степени и предпочтение одной эмпирии уподобит «покусника слепцу, ходящему мыслию, но не опирающемуся на посох». Плачевно положение больного, рискнувшего отдать себя в руки врача, не сведущего ни в том, ни в другом; оно подобно судьбе мореплавателя, пустившегося в бурные волны без руля и парусов. В М. должны гармонически сочетаться обе стороны. Одна из глав «Врат» посвящена учению о «прирождении» (конституции). Во «Вратах» имеется много высказываний о «принципах» построения медицинской помощи в государстве. Вся забота об этом должна быть возложена на «властелина». Слуг своих он обязан обеспечивать лечением, помещать недужных в больницы. Большое внимание во «Вратах» отведено сводке диагностических приемов, изложены способы исследования глаз, уха, неба, кожи, груди, конечностей. Подвижность суставов ноги надо устанавливать при беге. При определении умственных способностей больной должен быть побуждаем к активному разговору с врачом. Описаны методы ощупывания живота, бужирования носослезного канала. Несмотря на запрещение «Врат» Стоглавым собором (1551), эта рукопись пользовалась большим спросом у читателей и явилась Значительным событием в культурной жизни общества. «Врата Аристотелевы» представляют большой интерес и с точки зрения ответа на вопрос, как преломлялись и ассимилировались на русской почве воззрения арабской М. и западной М. эпохи Возрождения. В 1534 г. под названием «Вертоград здоровья» была переведена книга «Hortus sanitatis», в которой наряду с подробными описаниями разнообразных растений, животных, минералов приводились бесчисленные прописи для лечения всех известных тогда болезней, а также содержались особые главы («Учения», «Рассуждения») о моче, пульсе, лихорадке, о правилах «вхожьдения баньнаго», советы, как вести себя здоровому при моровых поветриях.

    В области практического врачевания, больничного дела продолжалось накопление собственного опыта в лечении и предупреждении болезней, намечался все больший отход от византийских шаблонов.

Основанная Сергием больница в Радонеже со второй половины 15 в. стала образцом больничного уклада для всех монастырских больниц. Повсеместно были восстановлены больничные порядки домонгольского периода, суровее стала штрафная шкала для «служебников больничных, небрежащих о недужных».

    Со второй половины 15 в. в Москву в числе других иноземных мастеров начали приглашаться и врачи. Первое упоминание об иноземном враче при московском дворе Антоне Немчине относится к 1483 г. Практика его оказалась недолгой. Хотя Иван III и «держал Антона в чести», неудачное лечение татарского царевича Каракача стоило ему жизни. Печальной была судьба и другого иноземного лекаря, прибывшего в 1490 г. из Венеции на московскую службу «мастера Леона Жидовина». После смерти старшего сына Ивана III князя Ивана Ивановича, которого пытался лечить Леон, по приказу великого князя он был обезглавлен. Однако это не отвратило иноземцев от московской службы, вероятнее всего в связи с тем, что они приглашались на весьма выгодных условиях. При дворе Василия III служили три иноземных врача. Особым доверием и расположением великого князя пользовался врач Николо (по русским источникам Николай Булев) из Любека. Это был, вероятно, весьма образованный для своего времени человек. Имперский посол Франциск ди-Колло, посетивший Москву в 1518 г., называл его профессором медицины, астрологии и других основных наук. Во второй половине 16 в. приглашение к московскому двору иноземных врачей стало обычным делом. Уже при Иване IV их служило не менее 10, а состав врачей при дворе Бориса Годунова был настолько значителен, что для лечения внезапно заболевшего в Москве жениха царевны Ксении был образован консилиум. О подготовке национальных врачебных кадров на территории Русского государства в этот период нет достаточно достоверных сведений. Имеются данные, что в конце 16 в. — первой половине 17 в. правительство обязывало иноземных врачей обучать русских учеников врачебному делу «со всяким тщанием и ничего не тая». Известно, что у промышленников Строгановых работали русские врачи-ремесленники. Один из них награжден Иваном IV за лечение Бориса Годунова.

    В 16 в. начали предприниматься первые шаги по медицинскому обеспечению армии. Раненым выдавались деньги от 1 до 5 руб. «на лечбу ран» у ремесленников-лекарей (костоправов, знахарей и др.), сопровождавших обычно московские рати в походах. Впервые о штатном лекаре, состоявшем при полку, упоминается в 1615 г. (М.Ю. Лахтин, 1906).

    Для борьбы с эпидемиями применялись в основном те же меры, что и в предшествовавшие века. Во второй половине 15 в. начала упорядочиваться противоэпидемическая охрана государственных границ. Вошло в традицию оповещение центра с рубежей о надвигавшейся эпидемии. Московские власти стали практиковать «обыски» (обследования) эпидемических очагов, а также различные способы карантинизации городов, улиц, дворов и домов. Против распространения инфекции и для обеззараживания предметов широко применялись костры, засеки и т.д. Трупы умерших от инфекционных болезней быстро хоронили, гробы заливали смолой, дегтем, известью. Носильное платье, домашняя рухлядь, а иногда целые дома сжигались. Контроль за исполнением распоряжений правительства по борьбе с сибирской язвой, тифами, дезинтерией, венерическими болезнями возлагался на систему Губного приказа. Разумеется противоэпидемические правила выполнялись далеко не всегда, но самый факт их существования и требование выполнения под страхом смертной казни свидетельствуют о существовании представлений о передаче заразных болезней и возможности их устранения прерыванием путей передачи.

    Открытие общественных бань, забота о чистоте улиц, рынков, наблюдение за продажей пищевых продуктов, поношенной одежды регламентировались специальными царскими указами, распоряжениями местных властей в уездах, что несомненно способствовало предупреждению эпидемических болезней.

    Предписания и советы по повседневной бытовой гигиене большей частью включались в наставления нравоучительного содержания. Так, «Домострой» — наставление по ведению хозяйства в боярском доме, составленное в середине 16 в., затем дополнявшееся и содержавшее указания хозяйственного, кулинарного, педагогического, религиозного характера, — включал также советы по лечению болезней и указания по гигиене: о вытирании ног при входе, смене белья, тщательном мытье посуды в двух водах, хранении в чистоте пищи и др. Мысли о предупреждении болезней все чаще находили отражение в сочинениях писателей того времени — Максима Грека, Даниила, Матвея Башкина, Феодосия Косого. В окружном послании к «воинам» в новостроящийся на Волге город Свияжск митрополит Макарий, «умоляя» их воздерживаться от сближения с «блудными женками», говорил, что после этого бывают «нечистые болезни». В медицинской литературе, во всех вариантах вертоградов, сказаний о пропущении вод и даже в травниках был принят термин «презервативум» — понятие, включающее сумму приемов и способов предохранения человека от заразных и незаразных болезней.

    Присоединение в 16 в. новых территорий (Поволжья, Севера, Сибири) изменило патогеографию Руси. Появились сообщения о массовых «очных недугах» — трахоме (с Поморья, бассейна Камы, Средней Волги), широкое распространение получила «злая корчь» (эрготизм). «Трясцу» и «утробную болезнь» возвращавшиеся из-под Казани и Астрахани воины-северяне заносили далеко к морю «Студеному», вплоть до Соловков, Колы и Печоры. Грозные размеры принимали «огневые недуги» зимой, сибирская язва «на скотех и людех» летом и осенью. Это не могло не привлечь к себе внимания правительства. К 1550 г. относится намерение Ивана IV открыть государственные больницы, однако эти планы остались неосуществленными. Общественное призрение стало предметом обсуждения Стоглавого собора (1551). В 16 в. появились прообразы временных приютов для детей-сирот и питательные пункты для голодающих крестьян (при Волоколамском монастыре). Значительную реорганизацию претерпели больницы на Соловках, в устье Северной Двины, Пермских солеварнях.

    В 1381 г. Указом Ивана IV была открыта первая «царева» аптека и учрежден аптекарский приказ, первоначально ведавший делом лечения царя и царской семьи, а в 17 в. ставший центральным органом управления медицинским делом в Русском государстве.

    Медицина в России 17 в. Внешнеполитические и хозяйственные последствия смутного времени были преодолены лишь к середине 17 в., что, однако, не вызвало устойчивой политической и экономической стабилизации. Во второй половине 17 в. социальные противоречия достигли особой остроты и привели к многочисленным массовым народным движениям, носившим ярко выраженный антифеодальный и антикрепостнический характер (Московское восстание в 1662 г., Крестьянская война под руководством С.Т. Разина). Другое проявление социальных противоречий — раскол русской церкви. Для общественных отношений и культуры России середины и особенно последней трети 17 в. характерны черты Ренессанса, хотя они и не развились в полной мере. В художественной литературе проявлялись реалистические тенденции, прославлялись природа и труд простых людей, церковной проповеди аскетизма противопоставлялись права человека на земные радости. Активизировалась переводческая и книгоиздательская деятельность, причем переводились и издавались главным образом книги светского содержания.

    В развитии русской культуры в 17 в. значительную роль сыграли такие видные славянские и русские мыслители, писатели и государственные деятели, как Ю. Крижанич, Н.Г. Спафарий, С. Полоцкий, А.С. Матвеев, А.Л. Ордин-Нащокин, Ф.М. Ртищев, В.В. Голицын. По их инициативе и при непосредственном их участии составлялись и переводились различные образовательные пособия, грамматики и лексиконы, энциклопедические сборники, географии, космографии и «книги врачевские», что являлось плодом сознательно-просветительской деятельности своеобразного гуманистического кружка, который занимался розыском, перепиской и иногда подновлением древних текстов, а также распространением более новых текстов самого разнообразного содержания (беллетристических, богословско-апокрифических, естественнонаучных и др.).

    Происходили сдвиги в деле просвещения, начали появляться приходские и средние (грамматические, греко-латинские) школы. В 1667 г. в Москве открылся гимнасион, в 1687 г. — Славяно-греко-латинская академия. Увеличилось количество прикладной литературы, в т.ч. по медицине. В 50-х гг. была напечатана первая книга по медицине «О моровой язве», авторство которой приписывалось патриарху Никону. Во второй половине 17 в. в Россию с Запада начали проникать достижения нового естествознания: украинский мыслитель Е. Славинецкий (умер в 1675 г.) перевел «Эпитоме» А. Везалия, «Атлас» Блау, в котором излагалась система Н. Коперника.

    Однако, несмотря на известные достижения в накоплении и распространении знаний, общий уровень культуры и грамотности населения был низок. В просвещении продолжала господствовать церковь. Естественнонаучного и технического образования не было, а в Славяно-греко-латинской академии естествознание по существу не преподавалось.

    Состояние медицины и медико-санитарного дела в 17 в. соответствовало общему уровню культуры и образования в стране и свидетельствовало о значительном отставании России в естественнонаучных знаниях от передовых стран Западной Европы. В стране не было ни медицинской науки, ни медицинского образования, ни сколько-нибудь удовлетворительной медицинской помощи. Научная медицинская литература была исключительно переводной и не имела широкого распространения. Имевшая более широкое хождение медицинская литература, отражавшая опыт лекарей-ремесленников и частично включавшая теоретическое наследие античных авторов и арабских врачей, в 17 в. в значительной степени утратила свое прогрессивное значение. Да и сами лекари-ремесленники уже не могли считаться полноправными представителями врачебной профессии, т.к. к концу 17 в. передовая М. перестала быть только ремеслом и серьезная естественнонаучная подготовка, которой были лишены лекари-ремесленники, стала обязательной и едва ли не основной частью медицинского образования. Такие важные начинания в области медицины и медико-санитарного дела, предпринятые в 17 в., как попытка начать подготовку отечественных врачей, создать государственные лечебные учреждения, организовать централизованное управление медико-санитарным делом, сбор лекарственного сырья в масштабах страны, не были доведены до конца. Их попросту некому было воплощать в жизнь. Образованных людей было крайне мало, и не только М., но и другие сферы деятельности, в т.ч. государственное управление, испытывали острую нужду в кадрах. Но, хотя М. мало продвинулась вперед, 17 в. имел для ее развития принципиальное значение. Именно тогда была осознана необходимость государственной регламентации медико-санитарного дела, передачи лечебной помощи из рук церкви в руки государства и органов местного управления, создания системы подготовки национальных врачебных кадров на основе освоения достижений передовой медицинской науки Западной Европы и с учетом национальных традиций.

    Характер и объем противоэпидемических мероприятий в течение 17 в. практически не изменились. В борьбу с последствиями моров наряду с «губными» учреждениями вовлекались и другие приказы. В городах проводилась регулярная очистка улиц, площадей от павших животных, мусора. В Москве действовал санитарный обоз для вывоза нечистот. Были наняты метельщики улиц, рынков. В уезды посылались указы об отводе на реках мест для стирки белья, вымачивания кож, давались советы, где и как искать хорошую питьевую воду, как построить светлую и сухую избу и пр. Был выработан порядок оповещения населения о распространении заразных болезней, правительственные распоряжения оглашались «бирючами» на базарах и «хрестцах». подъячие вычитывали их «зычным гласом» у приказных изб. В лечебниках появлялись специальные разделы с описанием клинических и эпидемических признаков мора и советы о поведении здоровых граждан города, села, жильцов каждого дома. Но все это мало влияло на санитарное состояние страны. Заразные болезни продолжали быть основным бичом для населения.

    В 1620 г. после перерыва в связи с неурядицами смутного времени возобновил свою работу Аптекарский приказ, который в 17 в. стал центральным органом управления медико-санитарным делом в стране. Приказ имел значительный штат медперсонала (доктора, лекари, аптекари, аптекарские мастера и помощники, подлекари, цирюльники, костоправы, рудометы, чепучинных дел мастера, окулисты, алхимики и др.) и собственный весьма значительный по тому времени бюджет. Важнейшими задачами приказа были найм иноземных врачей и других специалистов по М., организация лекарственного снабжения, медицинское и лекарственное обеспечение армии, проведение санитарно-карантинных мер, а с 1670 г. — вообще борьба с «прилипчивыми» болезнями. Дьяки приказа при приеме иностранных специалистов тщательно проверяли их документы, наводили справки об их образовании и врачебной деятельности. Если вновь прибывший зарубежный специалист не мог предъявить документов об образовании и предшествовавшей практике, его подвергали тщательному опросу, а иногда формальному экзамену с помощью докторов Аптекарского приказа. По-видимому, такой серьезный подход в значительной степени способствовал тому, что большинство служивших в Москве в 17 в. врачей-иностранцев были весьма компетентными специалистами и имели докторские дипломы лучших университетов того времени. Число приглашаемых на работу в Москву медицинских специалистов в течение 17 в. постоянно росло. Так, царствование Михаила Федоровича (1613—1645) на службу было принято 8 докторов, 5 лекарей и 4 аптекаря, а при Петре I только в 17 в. (1682—1699) — 11 докторов, 87 лекарей, 1 глазной врач и 9 аптекарей.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60