Вкус запретного плода.

И.С.Кон

Таинство любви

URL

Любовь - это неведомая страна, и все мы плывём туда каждый на своем корабле, и каждый из нас на своём корабле - капитан и ведёт корабль своим собственным путём.
Михаил Пришвин


Искусство спальни - высокое искусство. Однако все секреты эротики - ничто по сравнению с таинством любви. Любовь небесная и земная, нежная и чувственная, эрос и агапе, блаженство и страдание, вечная любовь и кратковременное увлечение... За бесчисленными философско-эстетическими канонами и теориями любви стоят различные социально-исторические условия и культурные ценности. Но каково реальное содержание этих образов? Как соотносятся друг с другом любовь и либидо, эротические и неэротические привязанности? Каковы психологические механизмы влюбленности и по каким признакам человек выбирает объект любви? Стоит поставить эти вопросы, как хочется присоединиться к мнению А. П. Чехова: "До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что "тайна сия велика есть".

Может быть, любовь вообще не относится к компетенции науки? Когда американский сенатор Уильям Проксмайер услышал, что одна из научных организаций США финансирует изучение психологии любви, он негодующе заявил: "Двести миллионов американцев хотят, чтобы некоторые вещи остались тайной, и первой из тех вещей, о которых мы не желаем знать, является вопрос, почему мужчина влюбляется в женщину, и наоборот".

Любовь не только тайна, но и таинство, а таинство не выносит слишком яркого света и "объективного" отношения. Однако сходные возражения выдвигались и против многих научных исследований, будь то космос или происхождение жизни. Кроме того, любовь не только таинство, а и вполне реальное земное чувство, переживаемое миллиардами людей. Запрещение психологических исследований любви равносильно признанию в том, что мы не уверены в ее посюсторонности, что в глубине души мы считаем любовь обманчивой иллюзией, которую лучше не трогать. Что может быть хуже такого скрытого трусливого скепсиса?

Но, конечно, науке подвластно далеко не все. Объективно измерить, зафиксировать или хотя бы определить самое сложное и субъективное из человеческих переживаний невозможно. Прав был испанский писатель Мигель де Унамуно, сказав: "Если любовь определить, она исчезнет". Таково свойство всех высших человеческих чувств.

Даже вопрос о том, чем половая любовь отличается от "неполовой", который человечество обсуждает со времен античности, при ближайшем рассмотрении оказывается неразрешимым, точнее - некорректно поставленным.

Недаром древнегреческие философы трактовали любовь вообще как космическую силу, всеобщий аффективный принцип, соединяющий людей друг с другом, в противоположность разобщающей силе ненависти, а сексуальную любовь - как частный случай общего закона, в основе которого, по Платону, лежит "жажца целостности и стремление к ней".

Соотношение эротических и неэротических переживаний всегда условно и зависит от конкретной ситуации взаимодействия индивидов, причем всякое его определение, "этикетка", не только отражает характер описываемых взаимоотношений, но и дает их дальнейшему развитию определенное, подчас неожиданное для самих участников направление.

Как показали экспериментальные исследования американского психолога Гарри Харлоу, даже у обезьян любовь, то есть индивидуальная эмоциональная привязанность, не является единым, неизменным состоянием, а включает по крайней мере 5 автономных "аффективных систем":

материнскую любовь,
детскую любовь к матери,
любовь сверстников, детей и подростков друг к другу,
гетеросексуальную любовь
отцовскую любовь к детям.
Ни одна из этих систем не сводится к другой и не вытекает из нее; вместе с тем генетически более ранняя система подготавливает более сложные формы взаимоотношений. Особенно важен для нас вывод Харлоу, что взаимные привязанности между детенышами важны для выработки не только практических копулятивных навыков, но и коммуникативных качеств и эмоциональных привязанностей.
Как справедливо заметил А. С. Макаренко, человеческая "любовь не может быть выращена просто из недр простого зоологического полового влечения. Силы "любовной" любви могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Молодой человек никогда не будет любить свою невесту и жену, если он не любил своих родителей, товарищей, друзей. И чем шире область этой неполовой любви, тем благороднее будет и любовь половая".

Тем не менее любовь и симпатия - чувства разные. В обыденной речи любовь и симпатия различаются не только количественно (любовь как высшая степень симпатии), но и качественно. Симпатия, которая выражается словом "нравится" - более или менее недифференцированная положительная установка, отношение к другому человеку, где преобладает оценочный момент. Нравиться может только тот, кто обладает (или кому их приписывают) какими-то положительными или желаемыми качествами. В любви это необязательно. Любовь не симпатия, а напряженная потребность в данном человеке, влечение к нему, страстное желание обладать им, заботиться о нем, быть ему нужным, независимо от оценки его качеств. Любимый может и не нравиться, а тот, кто нравится, не всегда любим.

Исходя из этих идей, американский психолог Зик Рубин разработал две отдельные шкалы - любви и симпатии, по 13 пунктов в каждой. "Любовная шкала" измеряет степень привязанности ("Если мне одиноко, моя первая мысль - разыскать X"), заботы ("Если бы Х чувствовал себя плохо, мой первейший долг был бы поддержать его") и интимности ("Я чувствую, что могу буквально во всем довериться X"). "Шкала симпатии" измеряет, насколько благоприятно испытуемый оценивает данного человека по ряду качеств и насколько он склонен считать этого человека похожим на себя. Изучение 182 пар студентов Мичиганского университета, связанных отношениями ухаживания, показало, что любовь и симпатия действительно не совпадают и показатели по "шкале любви" позволяют предсказать вступление молодых людей в брак гораздо точнее, чем показатели "шкалы симпатии". Рубин сумел достаточно точно предсказать, какие из обследованных пар поженятся, а какие - разойдутся. Эта методика широко применяется психологами.

Сопоставляя любовь с симпатией и дружбой, любовь чаще всего отождествляют со страстью. Но любовь бывает разная.

Американский психолог Д. А. Ли выделил 6 разных "цветов", или стилей любви, каждому из которых соответствует определенная система установок. Три первичных, изначальных цвета - эрос, страстная романтическая любовь-увлечение, людус, любовь-игра, целью которой является наслаждение, и сторге, теплая и спокойная любовь-дружба. В результате разного сочетания первичных цветов формируется три вторичньк стиля. Из смешения эроса и людуса рождается мания, любовь-одержимость, делающая человека полностью зависимым от объекта страсти. Сочетание людуса и сторге дает рассудочную, основанную на рациональном выборе прагму. А из смешения эроса и сторге возникает агапе, бескорыстная любовь-самоотдача, когда любящий стремится не обладать любимым, а раствориться в нем.

Сами по себе эти понятия были известны еще Аристотелю. Но вместо того, чтобы спорить, какая любовь "настоящая", современные психологи выработали целую батарею тестов и измерили с их помощью любовные установки 800 молодых людей. Оказалось, что разные стили любви можно эмпирически разграничить и за ними стоят определенные половые и индивидуальные различия. Например, любовные переживания и установки молодых мужчин содержат больше "эротических" и "людических" (игровых) компонентов, тогда как у женщин сильнее выражены элементы "сторге", "мании" и "прагмы". Самоотверженная "агапе" представлена у мужчин и женщин одинаково.

В общем и целом эта картина соответствует представлениям о различиях мужского и женского стиля жизни и сексуальности. Однако многие индивидуальные различия зависят не столько от половой принадлежности индивида, сколько от его ценностных ориентации. Люди, ориентированные на традиционную, жесткую модель маскулинности, склонны и свои любовные отношения осмысливать в понятиях силы - слабости, главенства - подчинения, взаимного использования и т. п. Более "фемининные" по своим установкам мужчины и женщины ценят в первую очередь эмоционально-коммуникативную сторону своих взаимоотношений (вспомним еще раз Дон Жуана и Вертера). А есть люди, которые сочетают обе ориентации.

Что мы знаем о психологических механизмах влюбленности? Некоторые психофизиологи уподобляют ее импринтингу, когда определенный образ, однажды запечатленный в сознании, навсегда становится для индивида обязательным эталоном, вызывая потребность именно в таком объекте (партнере). Однако выбор типа сексуального партнера по образцу импринтинга доказан только для птиц, по другим видам животных данные противоречивы, а по приматам практически отсутствуют. Для человека модель импринтинга кажется слишком простой. Человеческий "сексуальный сценарий" содержит слишком много разных компонентов и измерений, обусловленных индивидуальным жизненным опытом, познанием себя и других и т. д.

Даже разница между "любовью" и "увлечением" - до некоторой степени вопрос "этикетки". Говоря себе: "Это любовь", личность тем самым формирует установку на серьезное, длительное чувство. Слова "Это просто увлечение" - установка на нечто временное, краткосрочное. "Определение" природы своего чувства - не просто констатация факта, а своего рода самореализующийся прогноз.

Социологи, психологи и этнографы интенсивно изучают нормативные эталоны и стереотипы мужской и женской красоты и "сексапильности", в соответствии с которым люди выбирают себе спутников жизни. Мы довольно много знаем о том, какая внешность и почему считается более привлекательной, как эти предпочтения варьируют с возрастом, как соотносятся требования к телесным и душевным качествам, ищут ли в любимом свое подобие или дополнение, и многое другое. Но как только перед нами индивидуальный случай - картина сразу усложняется.

Например, как влияют на реальный выбор любимого наши представления о том, каким он должен быть?

По одной теории, идеальный образ любимого предшествует выбору реального партнера, побуждая личность искать того, кого кто бы максимально соответствовал этому эталону. Большинство людей действительно имеют воображаемый, идеальный образ любимого. В одном исследовании четыре пятых опрошенных женихов, невест и молодых супругов сказали, что имели такой мысленный идеал, и сравнивали с ним своих избранников, причем свойства идеального и реального избранника у подавляющего большинства совпали.

Но совпадение идеала и действительности встречаются далеко не всегда. Идеальный образ любимого, особенно у молодых, неопытных людей, большей частью весьма расплывчат, содержит много нереальных, завышенных или несущественных требований, тогда как некоторые очень важные качества, в том числе - относящиеся к сексуальной сфере, сплошь и рядом не осознаются, их значение проясняется лишь в практическом опыте.

Кроме того, не следует смешивать идеал с эталоном. Эталон - всего лишь образец постоянства, принципиально неизменная и не зависящая от свойств измеряемых с ее помощью объектов единица измерения. Напротив, идеал - живой, развивающийся образец. По образному выражению писателя Михаила Анчаро-ва, идеал "развивается во времени и растет, как дерево, имеет корни и ствол, и крону, и цветы, и плоды, и семена, которые, будучи высажены в подходящую почву и климат, снова дают дерево той же породы, но уже чуть изменившееся во времени, и потому идеал борется за свое нормальное развитие, а эталон ждет, чтобы его применили". Люди, жестко придерживающиеся эталона, часто оказываются неудачниками в любви, потому что слепы к реальным качествам своих избранников. Формула "если я тебя придумала, стань таким, как я хочу!" звучит в песне гораздо лучше, чем в жизни: кому охота жить по чужой, пусть даже красивой "придумке"?! Далеко не все люди выбирают любимых "по образцу" или даже сравнивают их с каким-то абстрактным эталоном.

Вторая теория выводит "романтические ценности" из бессознательной идеализации предмета любви, которому приписываются желательные черты независимо от того, каков он на самом деле. По выражению Симона Соловейчика, Дульцинея может быть какой угодно, был бы Дон Кихот Дон Кихотом. Фрейд связывал напряженность любовных переживаний главным образом с "переоценкой" сексуального объекта, обусловленной его недоступностью. В свете теории идеализации страстная любовь по самой сути своей противоположна рациональному, объективному видению. Недаром любовь издревле называли слепой.

Мысль о несовместимости любви и знания высказывали многие философы и классики литературы, которых никто не обвинит в пошлости. "Истинная любовь, - писал Анатоль Франс, - не нуждается ни в симпатии, ни в уважении, ни в дружбе; она живет желанием и питается обманом. Истинно любят только то, чего не знают". "...Человек любит и уважает другого, покуда не может судить о нем, и любовная тоска - следствие недостаточного знания", - вторит ему Томас Манн. Психологические исследования подтверждают, что влюбленные часто идеализируют друг друга, особенно в начале романа, причем женщины склонны к этому больше, чем мужчины.

Однако если бы романтическая любовь всегда опиралась на идеализацию, она всегда, и довольно быстро, завершалась бы разочарованием. А это не так.

Кроме того, если любовь - лишь временное ослепление, то самые сильные увлечения должны быть характерны для неуравновешенных, невротических натур. В крайних случаях, вероятно, так оно и есть, но не в массе. При сравнении личностных свойств группы молодых людей со степенью их влюбчивости, возрастом первых влюбленностей и т. д. наименее благоприятные показатели оказались у мужчин с наибольшим (свыше 12) числом увлечений и у тех, кто имел одновременно две сексуальные связи. Экстенсивность любовной жизни, возможно, свидетельствует о неспособности к глубокой личной вовлеченности. У романтиков же наблюдается трудности иного свойства.

Наконец, приписывание любимому человеку достоинств, которых у него не находят окружающие (именно в этом обычно видят идеализацию), не обязательно ошибочно.

Многие мудрецы и поэты, говоря о "любовном ослеплении", в то же время считали любовь величайшим средством познания. Подобно тому, как слепота, лишая человека зрительных восприятии, обостряет другие органы чувств, любовь, притупляя рассудок, иногда наделяет любящего особым внутренним зрением, которое позволяет ему разглядеть скрытые, потенциальные качества любимого. Нельзя забывать и о преобразующей силе самой любви. Девушка, которая знает, что она любима, в самом деле расцветает, становится красивее в глазах не только любящего, но и окружающих.

То же - с нравственными качествами. Как писал М. Пришвин, "тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби; и я постараюсь быть лучше себя".

Третья гипотеза, в противоположность первой, утверждает, что не идеальный образ определяет выбор любимого, а наоборот - свойства реального, уже выбранного человека формируют содержание идеала, по пословице "та и красавица, которую сердце полюбит". Вероятно, и здесь есть доля истины.

Недаром упомянутое выше 80-процентное совпадение черт идеальных и реальных возлюбленных одни авторы интерпретируют в духе первой, а другие - в духе третьей гипотезы.

По всей вероятности, все три гипотезы имеют под собой известные основания: в одних случаях "предмет" любви выбирается в соответствии с ранее сложившимся образом, в других имеет место идеализация, в третьих - идеал формируется или трансформируется в зависимости от свойств реального объекта.

Но каково соотношение этих моментов, мы не знаем.

В общем, сенатор Проксмайер зря волновался. Психология любви дает нам массу полезных сведений, которые могут быть использованы службой семьи, брачными консультациями и т. п. Но автоматизация и компьютеризация индивидуального выбора человечеству не угрожает. "Тайна, как и поэзия, не позволяет приручить себя» (Андре Моруа).